Смотрим на факты и ждем лучшего сценария

Мы рады видеть вас на страницах ЖЭР. Много воды утекло с нашей последней встречи, поэтому давайте знакомиться заново. Расскажите об ассоциации, ее целях, задачах и составе.

Тут только факты, поэтому – кратко: Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий (АПКИТ) зарегистрирована в ноябре 2001 г. В ее рядах – крупнейшие отечественные и мировые компании в области разработки и внедрения программного обеспечения, дистрибуции, системной интеграции, сервисных услуг, производства компьютеров и оборудования, Интернета, а также нишевые ассоциации – Ассоциация защиты информации АЗИ, Ассоциация поставщиков программных продуктов НП ППП, АРПП «Отечественный софт», НП РУССОФТ, Ассоциация разработчиков и производителей электроники АРПЭ, Ассоциация предприятий в сфере радиоэлектроники, информационных технологий, цифровых инноваций и инжиниринга, ИТ-кластер Сибири.

Совокупная выручка прямых членов АПКИТ без учета ассоциированных членов (компаний – участников входящих в АПКИТ ассоциаций), по данным ФНС, составляет более 3 трлн. ₽.

АПКИТ представляет Россию во всемирном альянсе национальных ИТ-объединений WITSA. В Национальном совете по профквалификациям при Президенте РФ АПКИТ (как СПК-ИТ) отвечает за систему профессиональных квалификаций ИТ-отрасли и сферы информационной безопасности. Представители АПКИТ возглавляют ключевые ЦКР в рамках дорожных карт НОПО и НИПО, входят учредителями в АНО «Цифровая экономика».

Среди основных функций ассоциации: защита и продвижение интересов ИТ во власти; обеспечение условий для роста ИТ-рынка, этика в отношениях между компаниями на рынке.

За последнее время в российской ИТ-отрасли произошло много перемен. В частности, выявилась существенная нехватка кадров и проблемы подготовки новых специалистов в вузах. Звучали самые разные предложения по исправлению этой ситуации вплоть до требований обязать сотрудников ИТ-компаний преподавать в вузах. Какой выход видится вам наилучшим, как организовать подготовку и переподготовку кадров?

Многие идеи на тему ускорения роста количества и качества ИТ-кадров рождаются не в ведомствах, а в головах представителей ИТ-бизнеса, особенно в крупных компаниях, которым нужны тысячи сотрудников. Известный проект «Цифровые кафедры» родился на ежегодной конференции «Преподавание ИТ в России». Суть его – в выделении государственных средств для студентов не ИТ-специальностей на то, чтобы параллельно с основным обучением, например, на химика или медика, они могли освоить еще и ИТ-специальность. Идею поддержало государство. Например, в 2024 г. приняты и прошли входной ассесмент 228 тыс. студентов. Согласитесь, это существенная прибавка к 128,5 тыс. студентов, принятых на обучение по программам высшего образования в сфере ИТ на бюджетные места.

Идея мотивировать сотрудников ИТ-компаний преподавать в вузах также появилась в рядах ИТ-бизнеса. Министр М. Шадаев в декабре 2025-го в докладе Президенту отметил: «За 4 года мы в 2 раза увеличили количество бюджетных мест на ИT-специальности в вузы». Но число преподавателей при этом осталось примерно на прежнем уровне. И самое главное, многие из них по-прежнему оторваны от практики применения современных технологий. А эта практика есть у бизнеса, но как ее передать в вузы? Мы обсуждали идею поощрения государством тех руководителей ИТ-компаний (например, через снижение налоговой нагрузки), которые направляют своих сотрудников на преподавание или принимают студентов к себе на стажировку с выплатой зарплаты.

В осмыслении государством идея «мотивации» трансформировалась в то, что теперь называем «принуждением к преподаванию». 14 февраля 2025 г. Минцифры России опубликовала проект постановления Правительства «О внесении изменений в постановление Правительства Российской Федерации от 30 сентября 2022 г. № 1729» (regulation.gov.ru, ID=154642). Проектом определен минимальный объем средств, направляемых на поддержку образования – эквивалент 5% от объема средств, сэкономленных ИТ-компанией за год от применения пониженных тарифов страховых взносов. Проект затрагивает только крупный ИТ-бизнес от 1 млрд руб. оборота. Не выполняешь норматив – вылетаешь из реестра и лишаешься звания айтишной компании и всех сопутствующих благ.

Теперь наша задача как ИТ-сообщества – помочь донастроить этот проект.

Нехватка квалифицированных кадров в сфере ИТ привела к появлению «специалистов» откровенно низкой квалификации. Возникла даже необходимость проведения сертификации айтишников. Особенно важна эта проблема в системах информационной безопасности, которая, как известно, является приоритетом № 1 у ИТ-руководители всех уровней. В АПКИТ создали совет по сертификации. Расскажите о сегодняшнем положении дел в этой области.

На российском рынке сертификации существуют отдельные сертификационные программы, которые предлагают учебные центры, компании-разработчики, но отсутствует единая система, ориентированная не на интересы отдельных производителей, а на решение государственных задач в области управления качеством подготовки сотрудников.

После ухода западных вендоров и центров тестирования рынок столкнулся с ситуацией, когда потребность в известных языках программирования и среде разработки не только сохранилась, но и даже увеличилась, а возможность пройти сертификацию и подтвердить свои знания и навыки у специалистов практически исчезла. Есть, конечно, система НСПК, однако там идет оценка на соответствие профессиональным стандартам. Но это совсем другое – принципиально отделенное от конкретных языков, технологий и вендоров.

Запрос на единую систему сертификации, вероятно, будет увеличиваться на фоне роста дефицита квалифицированных ИТ-специалистов, появления новых «импортозамещающих» продуктов, борьбы государства за качество цифровых госпроектов.

С целью разработки, развития и продвижения российской системы сертификации ИТ-специалистов ассоциации АПКИТ, РУССОФТ, АРПП «Отечественный софт», при поддержке АНО «Цифровая экономика», Фонда «Сколково», Университета Иннополис, совместно с учебными центрами ИТ-компаниями поддержали инициативу построения единой системы сертификации или гармонизации уже существующих. В Минтруда проект поддержали. Однако без явной поддержки других ведомств в современных условиях проект развивается не быстро.

Не секрет, что дефицит ИТ-специалистов породил гонку зарплат, и компании переманивают друг у друга высококвалифицированных айтишников высокими зарплатами. К чему приведет эта гонка и как долго она может продолжаться?

В этом году многие заказчики сократили бюджеты на цифровизацию и закупку ИТ. К тому же высокий уровень ключевой ставки тоже охлаждает экономику. В этих условиях вероятно снижение опережающего роста потребности в ИТ-кадрах и роста зарплат.

По всей видимости, завышенными останутся зарплаты топовых, уникальных специалистов. Но и только. У остальных айтишников зарплаты сейчас стабилизировались, пусть и временно.

Как в нынешних условиях удовлетворить спрос предприятий на расширение цифровых возможностей, включая запрос на комплексную интеллектуальную автоматизацию всех процессов организации? Какими возможностями располагают ИТ-компании в плане модернизации облачной инфраструктуры организаций?

Более широкое использование облачной инфраструктуры, систем ИИ, роботов, дронов, мобильности, средств ИБ – да, это наше ближайшее будущее. Санкции, дороговизна ЭКБ, трудности с финлогистикой – все это мешает, сдерживает темпы цифровизации. Но это следствие внешнеполитической атмосферы, на которую мы повлиять, наверное, не можем.

Как известно, одним из важнейших ИТ-приоритетов является обработка и анализ данных. Каковы возможности российской ИТ-отрасли в плане решения проблемы по обновлению информационной системы предприятий? В частности, насколько оптимистичной вы видите реализацию инновационных возможностей путем внедрения методов искусственного интеллекта для использования больших данных и их аналитики?

Стремиться использовать технологии полезно. Однако в условиях экономических санкций и ограниченных инвествозможностей компании делают ставку на решения, отдача от которых возможна уже через полгода-год, максимум – через два. И не так важно – это модный ИИ, бигдата, кванты или иные технологии. В общем, или давай быструю отдачу, или иди ищи гранты у государства.

Как бы в подтверждение обоснованности такой стратегии Дарон Аджемоглу, лауреат Нобелевской премии по экономике 2024 г., по результатам своих исследований сделал вывод, что лишь около 5% задач смогут быть выполнены ИИ с прибылью на горизонте ближайших 10 лет.

Насколько существенно повышение ключевой ставки сказывается на ИТ-компаниях? Есть у них какие-либо льготы по кредитованию?

ЦБ с таким ростом ключевой ставки оказался сродни волку – санитару леса. В этом году слабые компании, не сумевшие эффективно распорядиться кредитами, грантами и иными привлеченными средствами, будут съедены – обанкрочены или поглощены. Более жизнеспособные компании сократят издержки, уволят часть сотрудников (десятки или даже сотни), диверсифицируют свою деятельность. Но безработицы не будет – остатки проектов и сокращенный персонал приберут к себе сильные или приближенные к государственным и банковским деньгам компании.

Государство принимает ряд мер по поддержке ИТ-отрасли вплоть до льготой ипотеки. Насколько эффективны такие меры? Какого существенного элемента не хватает в этой поддержке?

Отзывы о льготной ипотеке – самые позитивные. Тут и реальная помощь молодым айтишникам с жильем, и привязка ИТ-кадров к родным берегам. В этом же ряду стоит отсрочка от армии, пониженные налоги, поддержка ИТ-образования.

Когда-то говорили также о льготных кредитах и грантах. Но уже в конце 2023 – начале 2024 льготные кредиты закончились. И с ипотекой стало значительно труднее. Меры поддержки сыграли свою основную роль в начале СВО и санкций. Они помогли быстрее импортозаместиться на критических направлениях, удержать компании и кадры в стране. Правительству удалось главное – промышленность и экономика не рухнули. Был дан толчок ускоренной разработке российского ПО и даже производству ряда ИТ-оборудования.

Чего отрасли не хватает сегодня? Льготных кредитов, последовательной политики в области ЭКБ. Производства современных процессоров в России не то что не появилось, даже не заявлено планов (пусть и 5–10-летних) по развертыванию их производства.

Насколько сегодня отечественный софт заменил западный? Целесообразен ли дополнительный сбор за использование зарубежного софта?

В госорганах – в основном замещение произошло. На госпредприятиях идет полным ходом. Но чем дальше от государства и объектов КИИ, чем сложнее софт, тем замещения меньше. Вряд ли это возможно – сделать отечественный софт вообще во всех классах лучше мирового. Более подробно нужно уже анализировать по видам софта и по отраслям.

Например, в классе ERP (систем управления предприятиями) у нас есть 5–6 отечественных систем. И вопрос замещения связан в основном с тем, чтобы найти деньги, специалистов и время на настройку этих систем и переход на них.

По поводу сбора за использование зарубежного ПО мне понятна логика авторов идеи. Путем принудительных выплат заставить крупных пользователей: а) скорее перейти на отечественное; б) получить с них дополнительные средства на проекты цифровизации.

При этом все основные ИТ-объединения выступают против такой идеи. Отечественные разработчики, которым должны потечь эти собранные средства, не поддерживают эту инициативу. Почему так:

— законопроект де-факто легализует компьютерное пиратство – купи индульгенцию и пользуйся незаконным дальше;

— если в России так можно поступать с чужой интеллектуальной собственностью, то и весь мир получает моральное право применить симметричные меры, а там объем рынка кратно больше;

— зачем тогда закупать отечественное, если можно легально и практически даром пользоваться зарубежным;

— парафискальный сбор чреват коррупцией на всех этапах – от сбора средств до их распределения.

Насколько велико зло, сопряженное с использованием контрафактного софта?

Если согласимся с Росстатом, который оценил объем российского рынка разработки ПО в 2024 г. в 4,97 трлн руб., то снижение уровня пиратства, например, на 10% даст ИТ-бизнесу дополнительно почти 500 млрд рублей. Конечно, так в лоб в экономике считать нельзя, но для оценки масштабов потерь, наверное, допустимо.

Популисты зачастую говорят: «Зачем вы защищаете права западных компаний – давайте объявим их софт трофейным». Такие горе-патриоты не понимают, что этим самым страшно вредят отечественным разработчиком. Если я даром и безнаказанно буду пользоваться офисом Microsoft, то зачем я буду тратить деньги на покупку российских аналогов от «МойОфис» или «Р7»?

Как Ввы оцениваете нацпроект «Экономика данных и цифровая трансформация государства»? Каковы его плюсы и минусы?

Хорошо, что он есть и во многом наследует нацпроект «Цифровая экономика». В нем учтены новые вызовы, перспективные технологии, учтены и исправлены слабые стороны предыдущего проекта. Более четко выстроена система контроля. Важно, что государство осознает, что вложение в ИТ и «цифру» просто необходимы для развития всей экономики.

Честно говоря, сейчас ИТ-бизнес больше следит не за нацпроектом, а за регуляторикой, более существенно влияющей на экономику ИТ-предприятий.

В частности, обсуждаются новые правила аккредитации в качестве ИТ-компании. Напомню, что этот статус дает налоговые льготы и льготы для сотрудников:

— налог на прибыль стал 5% (у всех он 25%);

— страховые взносы стали 7,6% (у других – 30%);

— льготная ипотека сотрудникам по ставке до 6%;

— отсрочка от армии (не путать с бронью);

— теоретически есть льготные кредиты по ставке от 1 до 5%.

Планируемые к принятию дополнительные условия аккредитации ИТ-компаний предполагают на только вышеупомянутые 5% направляемых на поддержку образования.

Государство услышало критику о том, что госкорпорации тратят госсредства на повторную разработку тех же средств ВКС, систем документооборота и даже операционных систем исключительно под себя. Это не только неэффективное расходование госбюджета, но и отъем средств со свободного рынка. Поэтому в новых требованиях к ИТ-компаниям заложена необходимость коммерциализации разработанного продукта – за прошедший год доля доходов от реализации прав на ПО, полученная от сторонних организаций (не аффилированных), должна быть не менее 70%.

Меняются правила включения в Реестр отечественного ПО. В частности, совместимость с двумя российскими процессорами позволит получить преимущества на федеральных и муниципальных торгах.

Поговорим о «железе». Насколько велик параллельный импорт в отрасли? Можно ли без него обойтись в настоящее время и каково его влияние на отечественных производителей?

Параллельный импорт (в широком смысле этого термина) спас ситуацию с импортом компонентов и оборудования после введения санкций. В этом его главная польза. Есть и отрицательные стороны. Например, на рынке исчезла достоверная статистика. Стала расти доля серого и черного рынков, с которым мы прежде так долго боролись и добились значительных успехов.

Российским производителям компьютеров, серверов, систем хранения данных и прочего нужна компонентная база. Без параллельного импорта ЭКБ это производство просто встанет. А вот ввоз готового оборудования, аналоги которого уже производят в России, – это совсем иная тема. Тут, вероятно, государство будет вводить протекционистские меры по защите производства в России.

Нехватка российской ЭКБ в ИТ-технологиях ни для кого не секрет. Китайская ЭКБ способна заменить аналогичную продукцию западных компаний? Насколько она доступна? Не опасаются ли китайские производители вторичных санкций?

Вероятно, китайские производители буду стараться поставлять нам не их передовую ЭКБ, а готовые изделия. Крупные производители боятся вторичных санкций во всем мире.

Импортозамещение в ИТ-отрасли. Что удалось, а что нет?

Наибольшие успехи замещения в софте и в обеспечении функционирования всего госуправления и всех предприятий. Поскромнее – в производстве серверов и компьютеров. Совсем слабо в области ЭКБ.

Ваш прогноз о состоянии отечественной ИТ-отрасли на ближайшее время. Не грозит ли ей существенное отставание от ведущих стран, в первую очередь из-за геополитических проблем?

В эпоху Трампа прогнозы – дело неблагодарное. Мы смотрим на факты и рассматриваем сценарии будущего. Факты таковы, что ИТ в России развивается и внедряется не так плохо. В быту – посмотрите на Москвуэто во многом уже цифровой город. Даже в условиях санкций, глушилок, сбивающих навигацию и т. п. В ИТ-индустрии виден заметный рост новых разработок. И если бы не санкционные барьеры, мы бы неплохо продвигались по миру со своими решениями.

А дальше перебираем сценарии и предлагаем свои модели поведения бизнеса и государства. Сценарий с затягиванием снятия санкций; сценарий дружбы с США при условии сокращения отношений с Китаем; сценарий массового возврата мировых вендоров, способных убить слабые ростки производства электронного оборудования в России; сценарий своего Маска, способного развернуть производство ЭКБ в России и иные сценарии.